Исключение общества из единого государственного реестра юридических лиц не может служить неопровержимым доказательством совершения контролирующими общество лицами недобросовестных действий, повлекших неисполнение обязательств перед кредиторами, и достаточным основанием для привлечения к ответственности
Конституционный Суд РФ признал пункт 3.1 статьи 3 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью» не противоречащим Конституции РФ, поскольку по своему конституционно-правовому смыслу содержащиеся в нем положения предполагают при привлечении лиц, контролировавших общество, исключенное из единого государственного реестра юридических лиц в порядке, установленном законом для недействующих юридических лиц, к субсидиарной ответственности по его долгам кредитору — физическому лицу, обязательство общества перед которым возникло не в связи с осуществлением кредитором предпринимательской деятельности, если на момент исключения общества из реестра соответствующие исковые требования кредитора удовлетворены судом, его применение судами исходя из предположения о том, что именно бездействие этих лиц привело к невозможности исполнения обязательств перед истцом — кредитором общества, пока на основе фактических обстоятельств дела не доказано иное.
Конституционный Суд РФ, в частности, отметил, что по смыслу названного положения статьи 3 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью», если истец представил доказательства наличия у него убытков, вызванных неисполнением обществом обязательств перед ним, а также доказательства исключения общества из единого государственного реестра юридических лиц, контролировавшее лицо может дать пояснения относительно причин исключения общества из этого реестра и представить доказательства правомерности своего поведения. В случае отказа от дачи пояснений (в том числе при неявке в суд) или их явной неполноты, непредоставления ответчиком суду соответствующей документации бремя доказывания правомерности действий контролировавших общество лиц и отсутствия причинно-следственной связи между указанными действиями и невозможностью исполнения обязательств перед кредиторами возлагается судом на ответчика.
При квалификации халатности должностного лица необходимо устанавливать не только наличие доказанного ущерба на сумму, превышающую полтора миллиона рублей, но и нарушение иных прав и законных интересов граждан или организаций
Конституционный Суд РФ признал часть первую статьи 293 УК РФ в ее взаимосвязи с примечанием к этой статье не противоречащей Конституции РФ постольку, поскольку по своему конституционно-правовому смыслу она исключает квалификацию деяния, повлекшего утрату либо снижение стоимости имущества или имущественного права в размере, не превышающем установленную действующим правовым регулированием для целей этой статьи сумму крупного ущерба, в качестве халатности, влекущей уголовную ответственность по признаку причинения содеянным существенного вреда правам и охраняемым законом интересам, если не доказано в надлежащем порядке, что соответствующее имущество или имущественное право, помимо денежной стоимости, обладает неэкономической ценностью, применительно к которой имело место существенное нарушение прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом интересов общества или государства.
Конституционный Суд РФ, в частности, указал, что ответственное лицо одним деянием, подпадающим под признаки халатности, описанные в части первой статьи 293 УК РФ, причиняет ущерб разным правам и законным интересам, из которых одни имеют экономически значимое содержание в стоимостном исчислении, а другие в ценовом измерении не могут быть представлены. За пределами стоимости объекта могут быть учтены и признаны существенными эстетическое, фамильное, социально-статусное значение вещей и имущественных прав, использование потерпевшим утраченного имущества как единственно возможного в конкретной жизненной ситуации способа удовлетворить потребность в жилище и иные подобные обстоятельства. Эти обстоятельства должны быть установлены и доказаны, что предполагает выяснение и доказывание, в частности, какие именно право или законный интерес были нарушены, какова их социальная значимость и, следовательно, общественная опасность посягающего на них деяния — с мотивировкой вывода о наличии соответствующего признака в составе халатности.
Конституционный Суд РФ рассмотрел вопрос об официальном опубликовании (обнародовании) муниципальных нормативных правовых актов, затрагивающих права, свободы и обязанности человека и гражданина
Предметом рассмотрения по делу являлись пункт 6 части 1 статьи 44, части 1 и 3 статьи 47 Федерального закона «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» в той мере, в какой они в системе действующего правового регулирования служат нормативным основанием для решения вопроса об официальном опубликовании (обнародовании) в установленном порядке муниципальных нормативных правовых актов, затрагивающих права, свободы и обязанности человека и гражданина, как условии вступления указанных актов в силу.
Суд признал указанные положения не противоречащими Конституции РФ, поскольку по своему конституционно-правовому смыслу в системе действующего правового регулирования они, обязывая муниципальные образования в своих уставах определить порядок официального опубликования (обнародования) муниципальных нормативных правовых актов, затрагивающих права, свободы и обязанности человека и гражданина, не предполагают вступления таких актов в силу без их официального опубликования и при этом наделяют муниципальные образования полномочием самостоятельно предусмотреть в интересах граждан наряду с порядком официального опубликования муниципальных нормативных правовых актов дополнительные способы их обнародования.
ФНС представлен очередной обзор судебной практики по спорам, связанным с госрегистрацией юрлиц и ИП
В обзоре N 4 (2020) приведены, в частности, следующие выводы, основанные на правовых позициях судов по рассматриваемым вопросам:
поскольку решение единственного участника общества об изменении места нахождения общества в нарушение положений подпункта 3 пункта 3 статьи 67.1 ГК РФ не подтверждено путем нотариального удостоверения, признаны обоснованными суждения судов о законности принятого инспекцией решения об отказе в государственной регистрации испрашиваемых изменений места нахождения общества;
регистрирующий орган отказал в госрегистрации преобразования КФХ в общество с ограниченной ответственностью в связи с тем, что действующим законодательством такая возможность не предусмотрена. Признавая неправомерность оспариваемого решения суды исходили из того, что на КФХ, являющееся юридическим лицом, положения статьи 259 Гражданского кодекса РФ не распространяются, и оно может быть реорганизовано в форме преобразования в общество с ограниченной ответственностью в соответствии со статьей 57 Гражданского кодекса РФ;
при наличии принятого к производству судом или арбитражным судом искового заявления, содержащего требования, предъявленные к юридическому лицу, находящемуся в процессе ликвидации, ликвидатор не вправе представлять в регистрирующий орган уведомление о составлении промежуточного баланса, а регистрирующий орган не вправе осуществлять государственную регистрацию ликвидации юридического лица до вступления в законную силу решения суда или арбитражного суда по делу (иного судебного акта, которым завершается производство по делу);
в связи с тем, что в наименование ответчика включено слово, производное от официального наименования иностранного государства, суды пришли к выводу о правомерности требований регистрирующего органа о понуждении к изменению фирменного наименования. Отклоняя доводы ответчика, о том, что в наименовании общества отсутствует слово производное от наименования иностранного государства, суды отметили, что слово «Итал» не существует как самостоятельное слово русского языка, однако оно несет общепринятую смысловую нагрузку, ассоциируясь со словом «Италия», вызывая стойкую ассоциацию у потребителя с участием государства в деятельности организации либо с особой значимостью деятельности данной организации в государственных интересах. При этом такое словосочетание в наименовании юридического лица может привести к введению в заблуждение потребителей и хозяйствующих субъектов в отношении содержания, качества предоставляемых товаров (услуг).
Когда долги собственников за электроэнергию нельзя взыскать с управляющей компании, разъяснил суд
Общество по договору передавало управляющей компании (УК) электроэнергию для многоквартирного дома (МКД). На общем собрании собственников решили перейти на прямые договоры с ресурсоснабжающими организациями. Компания продолжила обслуживать общее имущество дома.
В суде общество потребовало выплатить долг за электроэнергию. УК с расчетом не согласилась. В него включили плату за индивидуальное потребление собственниками по ряду нежилых помещений. Компания не является исполнителем коммунальных услуг, платит только за электричество для содержание общего имущества дома.
Первая инстанция и апелляция иск удовлетворили:
— общество ресурс передало;
— УК вовремя не сообщила обществу о лицах, которые решили заключить прямые договоры;
— она также не уведомила собственников, что им нужно заключить эти договоры.
Кассация отправила дело на новое рассмотрение. Решение перейти на прямой договор приняли на общем собрании. Его считают заключенным одновременно всеми собственниками помещений дома с даты, указанной в решении. Дополнительно заключать договор в письменной форме не нужно.
Управление МКД сохранили за компанией, но та не отвечает за неоплату собственниками коммунальных ресурсов. Она оплачивает только ту часть, которую потребляют при использовании и содержании общего имущества.<
Кассация: нельзя через суд обязать дать согласие на раздел земельного участка
Обществу передали в долгосрочную аренду муниципальный участок. Одно из своих зданий на нем оно продало предпринимателю. Тот решил разделить участок. Направил обществу схему, предложил ее согласовать. Общество отказалось.
Спор дошел до суда. Две инстанции иск предпринимателя удовлетворили. Экспертиза определила оптимальный вариант раздела участка. Общество обязали его согласовать.
Кассация не согласилась и отправила дело на новое рассмотрение. Предприниматель обратился в суд с требованием обязать общество согласовать схему раздела участка. Лицо можно понудить исполнить обязательство, которое у него есть, но не дать согласие на совершение какого-либо действия. Законодательством это не предусмотрено.
Цель предпринимателя — образовать участок, чтобы отдельно от общества пользоваться своим зданием. Для этого можно заявить требование о разделе участка. Судам следовало предложить предпринимателю уточнить формулировку либо разрешить спор исходя из очевидной материально-правовой цели.
Кассация напомнила, с какого момента арбитражного управляющего можно обвинить в бездействии
Суд взыскал с арбитражного управляющего в пользу администрации округа убытки. Управляющий в период исковой давности не оспорил сделки должника. Администрация потребовала от страховой компании управляющего перечислить возмещение. Компания выплачивать эту сумму не стала, дело дошло до суда.
Две инстанции в иске отказали. Ненадлежащее исполнение обязанностей управляющим началось с даты, когда лицо наделили полномочиями. Договор страхования ответственности управляющий заключил через 5 месяцев после этой даты. Неоспаривание сделок должника произошло раньше, чем договор вступил в силу. Страховым случаем не является.
Кассация не согласилась и отправила дело на новое рассмотрение. Бездействие было длительным и входило в том числе в период страхования. Управляющему предоставляют разумный срок, чтобы он выявил оспоримые сделки. В этот период он должен потребовать документы от руководителя должника, провести анализ финансового состояния, дать заключение. В результате он получает реальную возможность оспорить сделки, после чего начинается отсчет исковой давности.
Обвинять управляющего в том, что он бездействовал до истечения указанного разумного срока, нельзя.
Суды неправомерно установили страховой случай только в виде одного момента (даты) и не учели всех обстоятельств.
Разграничение движимого и недвижимого имущества: тенденции правоприменительной практики
Разграничение имущества на движимое и недвижимое — по-прежнему острый вопрос для плательщиков налога на имущество (и казенные учреждения не исключение), поскольку никаких правил на этот счет налоговым законодательством не установлено.
Хотя чиновники регулярно дают разъяснения по данному вопросу, но критериев для квалификации объектов основных средств так и не ввели. Вместо этого они цитируют нормы гражданского законодательства и настоятельно рекомендуют изучать устойчивую судебную практику.
В статье проанализируем не только тенденции, которые сложились в настоящее время в этой сфере, но и несколько конкретных ситуаций.
Защита прав собственности юридических лиц на недвижимость: обязательственные способы
Право собственности как физических, так и юридических лиц является фундаментальным и охраняемым Конституцией Российской Федерации и нормативно-правовыми актами государства, а посягательства, нарушающие данное право, рассматриваются в судебном порядке. Стоит отметить, что существуют различные способы защиты прав собственности на недвижимость, среди которых обязательственные способы занимают самостоятельную нишу в правоприменительной практике. В настоящей статье сквозь призму сложившейся судебной практики и воззрений ученых раскрываются особенности обязательственных способов защиты прав собственности юридических лиц на недвижимое имущество, которые являются одними из незапрещенных и практикуемых. Целью данной статьи является выявление особенностей указанных способов защиты прав собственности юридических лиц на недвижимое имущество, а именно признания сделки недействительной и применения последствий ее недействительности, а также признания недействительным акта государственной регистрации прав на недвижимое имущество юридических лиц, включая оспаривание зарегистрированного права на недвижимое имущество юридических лиц. При выполнении данного исследования были использованы диалектический, формально-логический, формально-юридический, методы аналогии, моделирования и иные методы познания. Их применение позволило исследовать рассматриваемые обязательственные меры защиты прав собственности юридических лиц на недвижимое имущество во взаимосвязи, целостности и всесторонне. В результате исследования на основе позиций ученых и правовых позиций судов автором были сделаны выводы о правовых мерах защиты прав на недвижимость юридических лиц.